ДЕТСТВО

Сергей Алексеевич Христианович родился 27 октября (9 ноября по новому стилю) 1908 г. в Петербурге. Его родители – дворяне. Папа – Алексей Николаевич – служил юристом. Семья была обеспеченной и постоянно жила в собственном поместье недалеко от Орла. Нельзя сказать, что образованием мальчика не занимались. Напротив, он с девства много учился, но довольно бессистемно. У маленького Серёжи имелись многочисленные  няни, бонны, гувернёры. Благодаря их стараниям мальчик в совершенстве овладел  французским и немецким языками. А вот поступить в гимназию Сергею не удалось, поэтому русским и математикой он продолжил заниматься дома с преподавателем.

Когда произошла Октябрьская революция Христиановичи переехали в Орел. До последнего они надеялись, что страсти улягутся, и жизнь с России вернётся в прежнее русло. Но вскоре стало ясно, что, увы, эмиграции не миновать. Вместе с армией генерала Деникина родители Серёжи вынуждены были отступить на юг. В Ростове-на-Дону жизнь Сергея произошла страшная трагедия – родители и старшая сестра умерли от тифа, и мальчик оказался совсем один в незнакомом городе. Профессор Д. И. Иловайский, случайно встретив Серёжу на улице, был очень удивлён, что беспризорник, торгующий папиросами, свободно говорит по-французски. Он взял необычного мальчишку под своё покровительство. Иловайский многим помог Сергею, в том числе, разыскать родную тётку М.Н. Бек, которая жила в Петрограде. Точно не ясно, но в 1922 или 1923 С. Христианович поехал к ней в гости, но заболел малярией и вынужден был остаться.

ЮНОСТЬ

Когда Сергей окончил школу, ему не смотря, на дворянское происхождение, удaлось поступить в Ленинградский университет на мaтематичеcкое отделение физмат фaкультета. Лекции студентам читали B. И. Смирнов, Н. Е. Кочин и Н. М. Гюнтер. Всю жизнь Сергей Aлексеевич с блaгодарностью вспоминал своих университетский профеccоров.

До 1935 г. Сергей Aлексеевич работал в Ленинграде в Государственном гидрогеологическом институте. Тaм, в cотрудничестве с извеcтными учеными, им была выполнена первая серьёзная работа по гидравлическим проблемaм гидротехнического строительства и водоcнaбжения, природных пaводковых и других явлений. Рaзрaботaнный Христиaновичем метод хaрaктеристик применительно к рacчету неустaновившегося движения в кaналaх и реках был распространен позже на задачи aэродинамики сверхзвуковых скоростей и теорию пластичности. Эта работa в полном виде состaвилa часть книги «Некоторые новые вопроcы мехaники cплошной cреды», напиcaнной С. А. Хриcтиaновичем и его знаменитыми cоaвторами. Книгa вышлa в в 1938 г.

ЦАГИ

В 1935 г. Сергей Алексеевич перебрался в Москву и поступил в докторантуру Математического института имени В. А. Стеклова. Уже через год им была решена задача математической теории пластичности при внешних силах, заданных на замкнутом контуре. Потом она получила огромную известность. В 1938 г. после окончания докторантуры Сергей Алексеевич защитил… сразу две докторские диссертации! А в январе 1939 г. молодого ученого избрали членом-корреспондентом Академии наук СССР по Отделению технических наук. После этого он начал работать в только что cозданном Институте механики АН СССР. Перешёл туда, прихватив с собой команду специалистов-механиков из Математичеcкого института. В Институте механики Сергей Алексеевич проработал 1939 и 1940 годы. Он был молод, но уже зарекомендовал себя перспективным и талантливым учёным, поэтому и заниматьcя мог всем, что душе было угодно – преподаванием, консультациями в промышленных институтах, теоретическими исследованиями. В то время С. А. Христианович закончил два серьёзных труда по теории фильтрации и медленного просачивания жидкости сквозь пористую среду. В первой работе  содержался оригинальный метод решения уравнений фильтрации жидкостей, не следующих закону Дарси. Только через 25 лет этот метод стал определяющим при расчетах движения нефти в пласте. Второй труд – «О движении газированной жидкости в пористых породах» – был высоко оценен  практиками. Сейчас он используется во всех современных методиках расчета разработок месторождений газированной нефти. Сегодня с уверенностью можно сказать: Христианович опередил своё время.

В 1940 г. Сергей Алексеевич перешел на работу в ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт имени профессора Н. Е. Жуковского). Основной задачей ЦАГИ было развитие авиационной промышленности в стране. Там уже работали такие звёзды отечественной науки, как М. Келдыш, С. Чаплыгин, Н. Кочин. Нарастало ощущение того, что война не за горами, и многие советские ученые переключились в своей работе на военную тематику. Сергей Алексеевич возглавил лабораторию аэродинамики больших скоростей, позже его назначили научным руководителем ЦАГИ по аэродинамике. Годы работы в ЦАГИ многие знакомые  Сергея Алексеевича называли временем его творческого расцвета.

Именно тогда, в начале 40-х г.г., когда  он занимался только проблемами скоростной авиации. Знаменитая работа «Обтекание тел газом при больших дозвуковых скоростях» создала эффективный математический аппарат теории крыла бесконечного размаха в сжимаемом потоке. Благодаря теоретическим работам С. А. Христиановича об обтекании тел потоком воздуха больших дозвуковых скоростей определились условия, необходимые для выбора наилучшей формы крыла, обеспечивающей наименьшее лобовое сопротивление. Основные работы С. Христиановича того периода: «Влияние сжимаемости на индуктивные скорости крыла и винта», «О сверхзвуковых движениях газа», «Физические основы околозвуковой аэродинамики». Особенно активно С. А. Христианович занимался совершенствованием аэродинамических труб. Преодолеть звуковой барьер удалось во многом благодаря тому, что были введены в эксплуатацию трансзвуковые трубы Т-106 и Т-112. Ещё много лет модели новых самолетов и ракет проходили испытания на этой экспериментальной базе. В мировой науке случился прорыв – впервые были выдвинуты положения, методы и закономерности, ставшие практическим инструментом расчета аэродинамических свойств профилей при трансзвуковых скоростях полета. Но Христианович двигался вперёд. Он работал над переходом авиации на сверхзвуковые скорости и созданием сверхзвуковых самолетов. В результате стараний сотрудников ЦАГИ и лично Сергея Христиановича в 1942–1943 годах советские самолёты по своему качеству и параметрам существенно превосходили немецкие.

Ещё одно важное достижение С. Христиановича и его команды (Л. Левина, И. Слезингера и Ф. Гантмахера) времён Великой Отечественной войны – сокращение разброса оперенных реактивно-вращающихся снарядов для «Катюши» в 2,5–3 раза и повышение их боковой кучности без существенных изменений конструкции и технологии. Это был огромный вклад наших учёных в Победу. Вся команда удостоилась высоких правительственных наград, Христианович же получил орден Ленина (всего у него было шесть таких наград).

В 34 года (в 1943 году) Сергей Христианович был избран академиком – действительным членом АН СССР. Вот такую характеристику дал Христиановичу Наркомат госбезопасности СССР (приводим выдержку): «Христианович Сергей Алексеевич известен законченными прекрасными работами в области гидравлики (речной), аэродинамики, больших скоростей, теории пластичности и нефтяной механики. Является одним из выдающихся учеников и продолжателей русских аэродинамиков Н. Е. Жуковского и С. А. Чаплыгина. Общепризнанный в Союзе аэродинамик и гидродинамик. Ведет лично большие научно-исследовательские оборонные работы в ЦАГИ. Христианович находится в расцвете своих творческих сил, обладает большими организационными способностями. Пользуется среди ученых-механиков и математиков огромным авторитетом и уважением. Общительный, скромный в быту и на работе. Сам работает очень много и требователен к своим подчиненным. Среди работников ЦАГИ пользуется уважением».

В 1953 г. С. А. Христиановича избрали на должность академика-секретаря Отделения технических наук АН СССР (на которой он оставался до 1956 г.). Одновременно Сергей Алексеевич работал в Институте химической физики АН СССР и Институте нефти АН СССР. В 1954–1957 гг. в Институте нефти С. А. Христиановичем и его учениками были выполнены исследования и предложена (ими же разработанная) теория важной технологической операции, применяемой в нефтедобывающей промышленности – гидравлического разрыва нефтеносного пласта. Выдающиеся идеи, которые выдвинул С. А. Христианович при разработке теории гидравлического разрыва нефтеносного пласта, стали основой для теории механизма плавного опускания кровли при разработке угольных пластов.

МФТИ

В 1938 г. группой учёных-математиков была написана статья о том, что Советскому Союзу жизненно необходимо создание Высшей Политехнической школы. Дело в том, что Математический институт Академии Наук был невелик – он включал в себя не больше десяти именитых учёных, которым как воздух была необходима молодая смена. Сергей Алексеевич Христианович вспоминает: «Было видно, что новая техника вылезала из всех углов: строительство новых дорог, гидроэлектростанций, авиации, не говоря уже о вопросах физики в целом. Было видно, чтобы выйти из создавшегося положения, чтобы не искать ошибок в учебниках, чтобы многие потом не бегали по консультациям, решая простые вопросы (а возникали всё более сложные), нам не обойтись без подготовки кадров по-новому». В статье обосновывалось создание высшего учебного заведения нового толка. «Политехническая школа должна будет готовить инженеров- исследователей для нашей промышленности: научных руководителей и работников лаборатории: инженеров для работы в крупнейших проектных бюро, руководителей и работников специальных кафедр в ВТУЗах». Подписали её известные и заслуженные люди – И.И. Мусхелишвили, С.Л. Соболев, М.А. Лаврентьев, А.О. Гельфонд, Д.Ю. Панов, С.А. Христианович, Ф.А. Требин, И.Е. Кочин. И вот, 4 декабря 1938 года статья вышла в свет. Её напечатали в газете «Правда».

Но в связи с началом войны, идею создания высшей школы пришлось отложить. Вернулись к этому вопросу лишь в 1946 году. П.Л. Капица и С.А. Христианович подготовили соответствующие документы, которые И.В. Сталин подписал «без помарок». Однако праздновать победу было рано. После того, как П.Л. Капица в августе 1946 года приказом Совмина, подписанным Сталиным, был отстранён от должности директора Института физических проблем, Высшую физико-техническую школу… закрыли на этапе её открытия.

Но 25 ноября 1946 года вышло новое постановление Министров СССР №2538 за подписью И.В. Сталина и управляющего делами Совета министров СССР Я. Чадаева. Постановили «Обязать Министерство высшего образования СССР организовать в МГУ им. Ломоносова Физико-технический факультет для подготовки высококвалифицированных специалистов по важнейшим разделам современной физики: физика атомного ядра, аэродинамика, физика низких температур, радиофизика, оптика и тд.» Вероятно Сталину не давала покоя мысль, что открыть новый вуз, а точнее факультет, лучше всё-таки под присмотром надёжных людей…

4 декабря 1946г. за подписью министра С.В. Кафтанова вышел приказ Министра Высшего образования СССР №58 следующего содержания: «Приказываю: Ректору Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова профессору Галкину открыть в МГУ физико-технический факультет».

Следом, 6 марта 1947 года вышел еще один приказ Министерства Высшего образования СССР. На этот раз министерство утвердило Совет Физико-технического факультета МГУ, где указывалось и назначение Христиановича:

«1. Христианович Сергей Алексеевич – академик, проректор университета по специальным вопросам»…

Позже, ФТФ был закрыт, а 17 сентября 1951 года произошло значимое событие. Вышло Постановление Совета Министров СССР «Об организации Московского физико-технического института».

(№3517-1635; 17 сентября 1951г.)

«1) Организовать на базе Физико-технического факультета Московского государственного университета ст. Долгопрудная Московский физико-технический институт для подготовки инженеров-физиков в области новой техники с факультетами:

1. Радиофизическим;
2. Радиотехническим;
3. Аэромеханическим
4.   Физической химии»

Таким образом, стараниями многих великих учёных, в том числе и Сергея Алексеевича Христиановича, был открыт лучший технический вуз в стране, где обучение велось по совершенно новой системе.

Строительство АКАДЕМГОРОДКА

«К середине 50-х годов в стране накопилось немало организационных проблем развития науки. Стала очевидной необходимость развития восточных районов, освоения несметных богатств Сибири, Урала. Огромная концентрация научных сил в те годы была сосредоточена, в основном, в Москве, Ленинграде, Киеве, а в провинции ученых было недостаточно. Правительство нашей страны хорошо понимало, что без создания прочного научного фундамента и научной базы, без местных кадров невозможно развивать местную промышленность. Было решено начать с академической науки как фундамента. Вместе с академиками М. А. Лаврентьевым и С. Л. Соболевым Сергей Алексеевич предложил создать в Сибири комплексный научный центр.

Коллективный интеллект трех математиков, как компьютер, просчитал оптимальный для тех условий вариант реализации их замысла. Ученые начинали необычное по своей новизне и масштабам дело, и для его обоснования было необходимо учесть множество факторов – экономических, политических, научных. В результате этих усилий 18 мая 1957 года Правительством Советского Союза было принято постановление «О создании Сибирского отделения Академии наук СССР». С. А. Христианович стал первым заместителем председателя Сибирского отделения М. А. Лаврентьева. На него было возложено руководство организацией проектирования и строительства Новосибирского научного центра и его филиалов в Красноярске, Иркутске и Владивостоке. Весь свой огромный научно-организационный опыт Сергей Алексеевич щедро вложил в дело создания в Сибири первоклассного научного центра мирового значения».

При непосредственном участии С. А. Христиановича в Новосибирске был открыт Институт теоретической и прикладной механики СО АН СССР. Сергей Алексеевич стал его директором и оставался им до момента своего возвращения в Москву в 1965 году. Вспоминает коллега С.А. Христиановича Е. И. Шемякин: «Мне не приходилось больше встречать таких людей, в которых бы так проявлялись эти глубоко человеческие и столь необходимые для лидера качества – проницательность и трудолюбие».

Молодой новосибирский Академгородок нуждался в новых людях – учёных-энтузиастах. Христианович лично убеждал известных учёных перебираться в Академгородок. Его старания имели большой успех, ведь «При переезде в Сибирь ученым предоставлялась возможность полностью реализовать свои  научные планы. Например, будущему академику М. Ф. Жукову С. А. Христианович предложил возглавить в своем Институте новое направление, связанное с газоразрядной плазмой, и лабораторию электродуговых разрядов. Таких примеров удачного выбора научных направлений и ученых, способных их развивать и создавать свои научные школы, у Сергея Алексеевича было множество».

Новосибирский госуниверситет своим существованием так же во многом обязан именно Христиановичу. По инициативе Сергея Алексеевича первый набор студентов производился сразу на два курса – первый и второй. Абитуриенты второго курса принимались после окончания первого курса любого вуза, но зачисляли их только после собеседования с Христиановичем. «Для работы в Сибирском отделении Сергею Алексеевичу приходилось также активно «вербовать» кадры молодых специалистов. В начале 60-х годов в новосибирском Академгородке наблюдался настоящий культ науки. Сюда приезжали многие известные ученые с мировым именем. Те, кто стоял у истоков научного центра – М. А. Лаврентьев, С. Л. Соболев, С. А. Христианович и другие, заражали всех своим энтузиазмом».

Заведующий отделом Института вычислительных технологий РАН В. Масленников (один из ближайших помощников и учеников Христиановича) рассказывает: «Мы, выпускники МФТИ и МЭИ 1958 года попали в группу академика С. Христиановича, который вместе с нами с нуля начинал деятельность в новой для него области – энергетике. Характерной особенностью САХа (так для краткости называли его многие сотрудники и друзья) являлось то, что он смотрел на нас по потенциальным возможностям как на равных и требовал серьезной отдачи в тех областях техники, которые были закрыты «плотным туманом» даже для основной части профессионалов».

Старший научный сотрудник Г. Клеменков вспоминает: «САХ часто устраивал коллективные «бдения» для решения накопившихся проблем. Обычно Сергей Алексеевич собирал всех причастных к делу в своем кабинете. Участники разбивались на группы по интересам, в каждой обсуждалась своя проблема. При этом САХ устраивал что-то наподобие сеанса одновременной игры: он перемещался от одной группы к другой, иногда подолгу задерживаясь. Он умудрялся следить за всеми рассуждениями, давал ключевые советы, а главное – держал в голове меняющуюся общую картину»…Коллеги вспоминают, что дискуссию с С. А. Христиановичем вести было сложно. Как правило, нередко он сердился, поскольку был человеком горячего характера: «Помолчите, помолчите!» Но и собственную неправоту признавал без проблем: «А может, вы и правы». Мог при всех извиниться перед сотрудником, если выяснялось, что погорячился зря.

С. А. Христианович в своём институте развивал следующие основные направления: аэродинамика больших скоростей, ударные волны, магнитная гидродинамика, механика горных пород, энергетические установки. «В 1965 г. в Институте близилось к завершению сооружение уникального стенда ПГУ (парогазовой установки). Это был сложный комплекс, на строительство которого были затрачены огромные средства. Данный объект относился к разряду важнейших строек пятилетки. В те годы ПГУ по схеме СО АН СССР сопоставлялась со схемой Центрального котлотурбинного института и с традиционными схемами тепловых электростанций. Установка, разработанная под руководством С. А. Христиановича, при меньшем КПД позволяла существенно снизить расчетные затраты на производство электроэнергии на станции мощностью 1200 МВт. Работы, выполненные коллективом ученых под руководством Христиановича в области экологически чистой энергетики, послужили толчком к активизации работ в этом направлении во всем мире. При Сергее Алексеевиче в Институте теоретической и прикладной механики были разработаны также основы теории МГД – генераторов импульсного типа, велись исследования низкотемпературной электродуговой плазмы. Именно в Новосибирске С. А. Христианович вместе со своими многочисленными учениками продолжил исследования по теории пластичности, механике деформируемого тела и распространению возмущений в различных средах. Учеными Института были получены новые результаты в теории гидравлического разрыва нефтеносного пласта, в исследованиях механизма внезапного выброса угля и ряда задач в твердых средах, а также в теории коротких волн. В настоящее время эти работы успешно развиваются как в Институте теоретической и прикладной механики, так и в других исследовательских институтах страны».

ПРИЧИНЫ ОТЪЕЗДА

Наступил 1965 год. С. А. Христианович вернулся в Москву. До сих пор многие биографы Христиановича ищут ответ на вопрос, почему он это сделал. Приведём здесь воспоминания современников Сергея Алексеевича и свидетелей ситуации, приведшей великого ученого к отъезду.

«На заседании партийного бюро ИТПМ от 9 апреля 1965 года, Христианович говорил: «Я уезжаю, потому что болен и врачи советуют изменить климат…» Но на дополнительный вопрос: «Причина ухода?», ответил: «Мне было очень трудно работать здесь, поддержки в СО АН не имел, пока хватало моих физических сил, я работал здесь, а сейчас состояние здоровья ухудшилось…» Очевидно, что дело было не в состоянии здоровья. А.Ф. Латыпов, выслушав эту версию, заявил просто: «Это неправда». Суть дела, прежде всего, состояла в сложных взаимоотношениях с руководством СО АН, которые обострились раньше.

Н.А. Куперштох считает, что первое разногласие между М.А. Лаврентьевым и С.А. Христиановичем произошло в Иркутске, при выборе места для строительства иркутского Академгородка. Но это было лишь начало. В 1961 году произошла крупная ссора между академиками. Есть свидетельство А.П. Филатова, который в то время был секретарём новосибирского горкома КПСС, о конфликте. Дело в том, пишет Филатов, что «Христианович освободил Б.В. Войцеховского от обязанности заведующего отделом Института гидродинамики – после несчастного случая со смертельным исходом по причине грубого нарушения правил техники безопасности в этом отделе. Решение справедливое. Но Лаврентьев, вернувшись из загранкомандировки, возмутился – почему решение принято в его отсутствие? А в это время академик Христианович «провинился» в личном поведении. Более шести часов вместе с работниками ЦК КПСС мы пытались их «помирить», доказать Лаврентьеву, что «грехи» Христиановича не так серьезны, чтобы освобождать его от должности первого заместителя председателя Президиума СО АН. Но Лаврентьев категорически стоял на своём – «или я, или он». В общем С.А. Христианович вернулся в Москву. Позже уехали из Академгородка и некоторые другие учёные, не найдя подхода к «трудному» характеру первого руководителя.

Анализируя этот эпизод, можно сказать, что Христианович поступил правильно, уволив Войцеховского. Лаврентьева не было в это время на месте, а Христианович как заместитель председателя Президиума СО АН имел полномочия и полное моральное право поступить таким образом. Однако Лаврентьеву это не понравилось, так как Войцеховского он считал своим ближайшим соратником. И он поднял вопрос о личной жизни Христиановича, заявляя, что тот «своим неправильным поведением скомпрометировал себя перед коллективом учёных, он оставил прежнюю семью и стал жить со своим референтом» Чтобы слово «референт» не воспринималось каким-то ошибочным образом, добавим, что референтом была относительно молодая женщина. Думается, что это был только повод, чтобы вывести С.А. Христиановича из руководящего состава Сибирского отделения. Естественно, факт личной жизни академика был незамедлительно «разобран» на партийном собрании в 1961 году. Академик В.Е. Накоряков вспоминает, что «на партсобрание по поводу этого романа прилетал даже президент Академии наук Келдыш…» В результате Христианович получил партийное взыскание – строгий выговор, (он был снят Советским райкомом 8 января 1962 года). И на выборах в 1961 году Христианович в состав Президиума СО АН не прошёл, а соответственно был отстранён таким образом от принятия на этом уровне решений.

Лаврентьев потом в своих воспоминаниях, как бы оправдываясь, писал: «В первые годы многие московские жёны не спешили вслед за мужьями в Сибирь. И, как это иногда случается, один из наших коллег скоро нашёл себе подругу на месте, а со старой женой развёлся. Я постарался, чтобы эта история стала широко известна в Москве. Расчет оказался правильным: начался массовый переезд жён в Новосибирск». Рискнём также предположить, что Христианович, обладая приятной внешностью и огромной харизмой, пользовался большим успехом со стороны противоположного пола, что тоже могло раздражать «истинных коммунистов»…

Возможно, имела место простая человеческая зависть Лаврентьева к Христиановичу, тем более что последний был также учёным с мировым именем и был очень известен своими научными работами за рубежом. Здесь хочется отметить несколько интересных случаев, связанных с известностью Сергея Алексеевича. Р.К. Нотман написал в своей статье, что академик Шемякин Е.И. на научной сессии в память о Христиановиче рассказал о научной задаче, решённой Сергеем Алексеевичем, «про которую даже в науке забыли, кто её автор, но время выявило её огромную ценность для практики. Через много лет, как рассказывал Шемякин, известный американский учёный спрашивал у САХа с недоверием: «Вы тот самый Христианович?». «Да», – признавался Сергей Алексеевич. «А я думал вы давно умерли», – пояснил, ничуть не смущаясь, американец. Другой американский учёный, ещё более знаменитый, приехавший после войны в Москву, просил об одном: показать ему двух Сергеев – Христиановича и Соболева. Больше его в России ничто не интересовало». Ю.Ф. Коваленко, который работал с С.А. Христиановичем в Институте Прикладной механики, вспоминал: «Сергея Алексеевича знали во всём мире. Он рассказывал, что когда он был в Монреале на съезде по механике, он познакомился с одним крупным учёным, и тот, услышав фамилию Христианович, говорит: «О! Я знаю, в Советском Союзе много Христиановичей: один занимается газовой динамикой, другой – теорией пластичности, третий…». Ему и в голову не приходило, что всё это один человек!»

Что касается испортившихся отношений с Лаврентьевым, многие бывшие сотрудники Сергея Алексеевича сообщают, что всё началось с того, что в общей приёмной на Советской, 20, постоянно можно было видеть такую картину: в основном, весь народ шёл к Христиановичу. «Потому что он решал все основные вопросы – занимался строительством, распределял финансы, а Лаврентьев на этом фоне выглядел номинальным руководителем» – объясняет В.М. Масленников. Е.А. Фадеев говорит о том же: «Когда он увидел, что не к нему все идут, а к Сергею Алексеевичу, он почувствовал, что вроде как уходит на второй план. В этом отношении Сергей Алексеевич не был дипломатом – может быть надо было побольше докладывать, рассказывать Лаврентьеву, делиться с ним. Ведь часто бывает, что когда людям рассказывают идеи, они у них в голове перевариваются и становятся родными. Сергей Алексеевич не думал об этом. Он своей активной деятельностью поставил себя в конфликтное состояние с Лаврентьевым».

И СНОВА МОСКВА

В Москве Сергей Алексеевич продолжил работу в качестве научного руководителя Института физико-технических и радиотехнических измерений и члена коллегии Госкомитета по науке и технике. «С 1972 по 1988 г. Сергей Алексеевич заведовал лабораторией механики нелинейных сред в Институте проблем механики АН СССР. Здесь он продолжил исследования в области горной механики и теории пластичности, а в последние годы своей жизни являлся советником при дирекции этого Института. По воспоминаниям коллег, С. А. Христианович обладал скромностью, присущей обычно истинно великим людям. Бывая постоянно либо председателем, либо членом высоких государственных комиссий, Сергей Алексеевич был легко узнаваем по своей обычной одежде: водолазка под замшевой курткой, никаких галстуков и наградных знаков. Он умел быть строгим, а иногда даже жестким, но никогда не был злым человеком. Исходная доброжелательность в отношении к любому человеку была одной из основных черт С. А. Христиановича. Его постоянно окружала мощная положительная энергетическая аура. Возможно, именно доброжелательность в сочетании с положительной энергией явилась причиной, по которой люди, особенно творческая молодежь, тянулись к нему. Уметь радоваться чужому научному достижению, как своему собственному, дано не каждому. Но Сергею Алексеевичу это свойство было дано в полной мере. Он никогда никого не поучал, а учил, и, прежде всего, порядочности и честности в науке, ответственности за проделанную работу, учил личным примером»

С. А. Христианович всю свою жизнь преподавал – и, МГУ, и в НГУ и, конечно, на Физтехе. Умер  Сергей Алексеевич Христианович в возрасте 91 года, 28 апреля 2000 года. Работал буквально до последних дней жизни.

НАГРАДЫ

«Выдающиеся заслуги С. А. Христиановича в развитии целого ряда областей механики жидкостей, газов и твердого тела получили широкое признание не только в нашей стране, но и за ее пределами. Он был удостоен высших наград Родины, в том числе – звания Героя Социалистического Труда, награжден шестью орденами Ленина, двумя орденами Отечественной войны I степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени, а также многими медалями, трижды становился лауреатом Государственной премии, а также лауреатом премии имени Н. Е. Жуковского. Для молодых ученых СО РАН была учреждена премия имени академика С. А. Христиановича. Имя С. А. Христиановича присвоено Институту теоретической и прикладной механики СО РАН в 2005 (мемориальная доска на фасаде здания) и аудитории в НГУ».

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ  И  ЦИТАТЫ

• Первые снаряды для «Катюш» М-13 имели очень большое рассеивание при стрельбе. Ведущих специалистов, в том числе и С. А. Христиановича, стали вызывать в руководящие органы страны (сам он, правда, утверждал, что ни со Сталиным, ни с Берией не встречался). Решить проблему надо было немедленно, иначе пришлось бы снять эти снаряды с вооружения — слишком большими были расходы металла. Сам С. А. Христианович вспоминал так: «Что можно сделать? — Говорят, что ничего нельзя сделать. Вы сами понимаете — война, нельзя перестраиваться заводам на новый тип снарядов. — Это просто невозможно. Что же, снаряды святой водой покропить? — Вот, если бы это помогло, было бы очень хорошо».
• Одевался С. А. Христианович очень скромно: свитер, курточка, кепка. Сам управлял автомобилем. Однажды, приехав в Москву в одну из комиссий, Сергей Алексеевич по рассеянности остановился под знаком «Остановка запрещена». Возвратившись к машине, он обнаружил инспектора ГАИ, который и забрал у него права. Улаживать дело пошел В. М. Масленников, одетый «по всей форме» (ну как же, младший научный сотрудник!) — костюм, плащ, шляпа. Стал объяснять, что Христианович — академик, орденоносец.  Инспектор ГАИ даже не понял, о ком ему говорят. Взяв под козырек, он заявил: «Я к вам, товарищ академик, никаких претензий не имею, это ваш шофер нарушает!»
• А. И. Леонтьев вспоминает, что когда он защищал докторскую диссертацию и много говорил о согласовании теории и эксперимента, то Христианович заметил ему: «Я бы на Вашем месте так сильно не напирал бы на совпадение теории и эксперимента. Лично я не знаю ни одной теории, которая не совпадала бы хоть с каким-нибудь экспериментом»…
• Когда возникшее в связи со строительством Новосибирской ГЭС Обское море стало размывать берег у мест прохождения железной дороги, берег пробовали укреплять бетонными блоками. Но их постоянно смывало. Христианович предложил намыть песчаный пляж: мириады легких песчинок эффективно гасили бы волны. Но как осуществить это? Тогда он позвонил городским властям и сказал: «Организуйте пляж! Это будет любимое место отдыха трудящихся!» И вопрос был решен…

• Как-то Сергей Алексеевич заметил, что в математике понять — это упростить, а в жизни понять — это простить…
• «Старые ученые много знают, молодые – хорошо учат»
• «Единственный способ не отстать от жизни – идти вперед за молодежью»
• «Ученый обязан каждый год посещать новое место, где не никогда ранее не был, а в науке – менять область и метод исследований»
• «Новый научный результат многие понимают, но редко признают как новый, и тем более, как результат»
• «Несказанное слово – золото, особенно в научных обсуждениях»
• «Наука – это общение. Научная работа – творчество коллективное, после опубликования хорошей статьи всегда обнаруживается обиженный (обделенный)»
• «Научные работы бывают верными или актуальными, но редко и теми, и другими»
• «Статьи надо писать совместно, так  легче находить ошибки и их автора»
• «Ученый должен обязательно использовать длительный отпуск, чтобы думать и работать без помех»
• «Поскольку математиков учат делать все правильно, они совершают только принципиальные ошибки»
• Одна из его шуток после острой дискуссии была  – «Эксперимент всегда дает что-то новое, в самом крайнем случае, новые ошибки».
• В оценке людей САХ всегда отмечал достижения, в жизни всегда искал положительные моменты. Он говорил: «Мысли бывают правильными, ошибочными и грустными. Одни надо реализовывать, другие – исправлять, а третьи – не допускать».
• «Напряженная жизнь укрепляет здоровье и отвлекает от огорчений собственными ошибками»
• «Здоровье надо беречь смолоду, чтобы дольше давать работу врачам и заботу женам»
• Любил немного выпить, и в суровый период государственной борьбы с пьянством, когда выпивки на работе были категорически запрещены, говорил: «Если грешить, то как следует, что было за что покаяться».
• В личном плане: «Мужчина не должен легко относиться к своим обязанностям. Он должен много работать, зарабатывать много денег и все отдавать Женщине»
• «Ученый должен тонко чувствовать, когда частная задача вырастает в государственную проблему»
• «Политики стремятся осложнить жизнь человека, а ученые – сделать ее более комфортной и безопасной»

*Фотографии с сайта :ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ НАУКИ ИНСТИТУТ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И ПРИКЛАДНОЙ МЕХАНИКИ им. С.А. ХРИСТИАНОВИЧА СИБИРСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК